Всё это происходило «во дни Тиверия кесаря» (ср. Лк 3,1). Тиверий кесарь возводил дворцы и укрепления, ставил по городам свои статуи, а легионеры прославляли его имя по всей вселенной, от Гибралтара до Евфрата и от Нила до Дуная. Но были тогда и кроме Тиверия знаменитости: полководцы и поэты, деятели и мыслители. Их, конечно, заботила известность и слава среди современников и потомков: иначе бы статуй не ставили. Что ж, многих из них мы действительно помним, кое-кого даже читаем с интересом и удовольствием — Цезаря, скажем, или Цицерона; но всё же известность и слава никого из них не сравнится с известностью и славой безымянного сотника, не слишком успешного даже на воинском поприще: сотник это ведь не ахти какой чин, не выше командира батальона. Однако именно слова этого сотника вот уже две тысячи лет люди повторяют ежедневно по всей земле на каждой литургии, на всех почти, какие существуют, языках: «Господи! я недостоин, чтобы Ты вошёл под кров мой…», и будут повторять, покуда мир стоит.
Ни Цезаря, ни Цицерона никто так не цитирует, хотя и Цезарь, и Цицерон, и многие другие их современники и потомки только пренебрежительно пожали бы плечами, скажи им кто, что вся их слава и близко не сравнится со славой какого-то гарнизонного служаки, полуграмотного солдафона… Что же отличало этого «солдафона» от Цезаря и Цицерона, что он настолько превознёсся над ними своею славой? — То, что вообще отличает человека и придаёт ему достоинство: добродетель. Причём не просто добродетель, а добродетель тройная: любви, смирения и веры.
Любви, потому что он заботился о своём слуге, а не выбросил его подыхать на помойку; смирения, потому что сам вышел навстречу Иисусу, а мог бы послать караул; и, конечно же, веры: иначе зачем бы было выходить? И все эти прекраснейшие качества души он выразил с лаконичностью, вполне достойной Цезаря и Цицерона: «Господи! я недостоин, чтобы Ты вошёл под кров мой; но скажи только слово, и выздоровеет слуга мой».
Нас удивляют и радуют чудеса Господни: исцеления больных, воскрешения мёртвых, умножение хлебов, хождение по водам… Но ещё больше нас должно бы радовать и удивлять такое состояние души, как у святого сотника. Нам оно не свойственно? А что мешает нам его приобрести? Разве не для этого мы повторяем ежедневно: «Господи! я недостоин, чтобы Ты вошёл под кров мой; но скажи только слово, и исцелится душа моя»? +М
|